Сон чудесный снится миру,
Бледных улиц не узнать
Лишь влюбленному вампиру
Снова будет не до сна

Темные поредевшие волосы, пустые глаза, украшенные красными венками, бледное лицо, грязные поредевшие зубы и худое тело, обличенное грязными лохмотьями... Костя  шел по заросшей тропинке мимо исковерканных, сломанный могил. Истрепанный нил его грязного черного плаща цеплялся за сухую колкую траву, по которой безжалостно бил дождь. Все умершие прыгают на свежие могилы, съедая недавно умершую плоть, только Костя бродит один. Его умершее сердце не бьется, но он чувствует, как трепет наполняет его. Там, за железной, оградой, за которую ему нельзя заступать, бродит живая девушка, в которую он влюблен... Из всех живых только она его видит и слышит.  Каждую ночь, когда умершие тела покидают свои могилы, она приходит к ограде, и они смотрят друг на друга. Лишь в эти моменты дикие глаза Кости наполняются светом.

Он идет походкой лунной
В дальний сад, где ночь без дна,
Где за оградою чугунной
Бродит девушка одна.

Наконец вдали он увидел знакомый силуэт любимой девушки. Она бродит вдоль ограды, пытаясь сквозь ночной туман и дикий дождь увидеть его. Если бы Костя мог улыбаться, он бы именно это и сделал. Но бледное грязное лицо, покрыто шрамами и ранами, а сердце не способно на проявление чувств, потому что оно мертво. Он подходит близко к ограде, и она поднимает свой взгляд на него. Она смотрит с нежностью, с любовью, но Костя не может ответить ей тем же. Его лицо не может выражать какие-то чувства. Костя смотрит на нее, молча, наслаждаясь ее красивым лицом и стройным телом. 

Её веки чуть открыты,
Ветвь, увядшая в руках
Лихорадочный румянец
Водит танцы на щеках

Она дрожит от холода, ведь на улице дождь и туман. Если бы Костя мог, он бы обнял ее и согрел в своих объятьях, но он сам холоден, как лед. Он не может чувствовать ни тепла, ни холода, но еще помнит, как это. Он помнит, как при жизни он прижимал к себе ее тело, целовал, ласкал, как ее прохладные руки держались его рук и как ее губы касались его губ.

Вот он близок, миг блаженный,
Тень любимого лица
И на миг лишь станет тихо
В их тоскующих сердцах

В один миг Костю одолело ярое желание всеми силами прижать ее к себе и прижаться губами к ее телу. Он подбежал к железным прутьям ограды, она почувствовала тоже самое. И два одиноких тела прижались друг к другу, не замечая железную ограду. Два тела, изнеможенных от холода, но согретых в обжигающих, слепящих лучах любви в сердцах. Он прижимал ее к себе со всех сил, наслаждаясь губами ее сладким телом.

Кто они и что им надо?
Пить да пить бы сладкий яд.
До утра, обнявшись крепко,
Так они и простоят...